Университет гражданской защиты

Новости БелТА

Перейти на сайт

Закупки

Все закупки
Алексей Богданович: «Влияние кризисов и революции на этническое самосознание белорусов»

Алексей Богданович: «Влияние кризисов и революции на этническое самосознание белорусов»

Алексей Богданович: «Влияние кризисов и революции на этническое самосознание белорусов»

Алексей Богданович: «Влияние кризисов и революции на этническое самосознание белорусов»

Сегодня в рубрике «Взгляд на проблему» представлен коллектив авторов кафедры гуманитарных наук Университета гражданской защиты МЧС в составе: заведующего кафедры Алексея Богдановича, кандидата исторических наук, доцента, а также доцентов кафедры Антона Денисова и Всеволода Сергеева на роль кризисных событий в развитии этнического национального самосознания.

Вопрос этнической и национальной идентичности нередко приобретает особую актуальность в период кризисных, военных, революционных событий. Не стала исключением и наша страна. До настоящего времени проблема этнического «измерения» революционных событий на территории Беларуси вряд ли может считаться раскрытой полностью. Среди причин подобного положения вещей и некоторая «периферийность» этнического в структуре социальных процессов 1917 года, и особое положение подобной тематики в отечественной историографии советского периода, долгое время не имевшей «…статуса самостоятельной научной проблемы» [6, с 42]. Этнонациональное измерение революционных процессов рассматривалось через призму доминирующей методологии, предусматривающей анализ подобных феноменов с использованием концепта «общественное сознание» (и, соответственно, «самосознание», в противовес, например, «идентификации»), что, впрочем, не снижает эвристической значимости полученных результатов.

В частности, значительное внимание данным вопросам уделялось в работах Ю.В. Бромлея. Автор высказал мысль о включении национального самосознания в число признаков этноса. Он же в своей монографии «Очерки теории этноса» подчеркивал, что кроме этнонима, этнос может иметь самоназвание (эндоэтноним), а также целый ряд названий, данных ему представителями иных этнических групп (экзоэтнонимы) [2, с 13]. Также он писал о том, что осознание этнической принадлежности – процесс достаточно сложный и неоднозначный. В одних случаях самосознание может быть неустойчивым в полиэтнических семьях, в других – на него может прямо влиять «смена» этнической принадлежности в результате общественных трансформаций, в третьих – этнический признак может играть важную роль в социальной стратификации.

В научном отношении актуальность упомянутой темы обусловлена сохраняющейся противоречивостью историографических позиций по вопросам предпосылок и развития в XIX - нач. XX в. этнического самосознания белорусов. Среди отечественных исследователей эту проблему разрабатывали: В.К. Бондарчик, П.И. Бригадин, Г.Я. Голенченко, М.Я. Гринблат, А.Г. Кохановский, И.А. Марзалюк, Т.М. Микулич, Л.И.Науменко, М.Ф. Пилипенко, П.В. Терешкович, И.А. Юхо и др.

Современные белорусские авторы И.В. Чаквин и П. В. Терешкович определили этническое самосознание как основной показатель уровня консолидации различных территориально-этнографических групп и один из ключевых объединяющих их факторов [6, с 45]. Ученые указывали, что высшей формой проявления этнического самосознания является именно этноним. Последний распространяется на демографический массив народа параллельно росту информационных связей между различными частями этноса в результате процессов консолидации.

Развивая мысль, И.В. Чаквин и П.В. Терешкович подчеркивают, что этническое самосознание выражается также и в форме осознания общностью единого происхождения всех представителей этноса, в патриотизме, чувстве национального достоинства [7, с 47]. Различные социальные и территориальные группы в период Нового времени осознавали этническую принадлежность по-разному, причем наиболее концентрировано самосознание проявлялось в случаях контактов на межэтническом пограничье, в полиэтнической среде, в условиях, когда возможно сравнение и сопоставление. В то же время «в моноэтнических, например, сельских зонах этническое самосознание было не столь актуально» [7, с 50].

Тем самым, обозначенная проблема должна быть рассмотрена с учетом минимум трех факторов:

наличие устойчивого эндоэтнонима;

степень осознания общности (в исторической и пространственно-географической перспективах);

характер социальной среды (полиэтничность, конкурентность, конфликтность и т.п.), способствующей активной самоидентификации либо ограничивающей ее.

Касательно первого фактора считается доказанным, что к моменту революционных событий эндоэтноним «белорусы» получил достаточно широкое распространение во всех слоях этноса. Этому безусловно способствовали развитие национально-демократического движения и постепенное становление модерных институтов государственного управления (либо, как минимум, формирование готовности наиболее активных слоев населения к их принятию).

Второй фактор, т.е процесс осознания общности, во второй половине XIX в. проявился с особой интенсивностью, выйдя за территориально-культурные, сословные и отчасти конфессиональные рамки. Согласно переписи 1897 г. 74% населения Беларуси считала родным языком белорусский. Причем к белорусам как минимум по данному признаку относили себя 40% чиновников, 10% юристов, 60% учителей и т.п., а среди доминирующего крестьянского сословия самоназвание «белорус» все более вытесняло иные многочисленные формы самоименования («литвины», «чернорусы» и т.п.). Термин «Беларусь» закреплялся за всей этнической территорией белорусов. Впрочем, об окончательном завершении описанного процесса в рассматриваемый период говорить все же не приходится, с учетом распространенности конфессионимов и иных способов самоидентификации  [8, с. 472].

Что касается третьего фактора (характер среды), то события первых полутора десятилетий XX в., «увенчавшиеся» революционными процессами 1917 г., не могли не выступить своеобразным «спусковым крючком» для интенсификации этнической консолидации, вышедшей в итоге на уровень проектов национального строительства.

Несмотря на трагичность предшествующих революции событий и крайнюю тяжесть последствий, для многих представителей активных слоев населения происходящее было не просто шансом выразить свою гражданскую позицию, но и неким образом поучаствовать в процедурах государственного и культурного строительства Беларуси. Молодой поэт и писатель Змитрок Бедуля описывал это время в следующих эпитетах: «Беларускі адраджэнскі рух не здолеў зрабіць таго, што зрабіла імперыялістычная вайна ў працягу двух год. Найлепшым агітатарам у справе абуджэння ад сну беларускіх сялянскіх мас было само жыццё – ненармальнае, выбітае з векавечнай каляі… Гэты бурны час быў найлепшай жывой агітацыйнай кнігай…». Но при этом Бядуля указывал и на то, что у народных масс нет доверия к интеллигенции, и это свидетельствует о сложности процессов консолидации: «Выйшла так, што быццам сам народ дайшоў да праўдзівага сацыялізму, а яго сыны-інтэлігенты зрабіліся «буржуямі». Народ аддзяліў сябе каменнай сцяной ад тых светлых людзей сваіх, якія дзесяткамі гадоў жылі толькі для народа. але гэта каменная сцяна ненадоўга. Народ пазнае праўду і разрушыць гэту сцяну. А інтэлігенцыя, нягледзячы на гэту сцяну, не адышла ад народа.» [3, с. 387].

Михась Романович, один из организаторов Минской белорусской ученической громады, созданной в ноябре 1917 года, давал происходящему следующую оценку: «Рэвалюцыя 1917 г. мела на мяне толькі такі ўплыў, што я пачуў сябе беларусам, у той час калі раней лічыў беларусаў не народам, але народнасцю… Убачыўшы за гэты час, што народу для адраджэння патрэбны імпульсы з боку свядомай інтэлігентнай моладзі, з гэтай прычыны ў восені разам з некалькімі бліжэйшымі сябрамі ўзяў на сябе ініцыятыву арганізацыі вучняў-беларусаў. Нашым лозунгам было “спазнай самаго сябе, каб стаць у абарону сваёй старонкі”…» [5, с. 94].

Межпоколенческий и межклассовый раздел прослеживался не только в восприятии революции и интерпретации ее последствий, но и в политических и этнонациональных программах действий. Э. Войнилович вспоминал, что вынужден был прекращать сотрудничество со всеми белорусскими национальными организациями, поскольку их деятельность, начинаясь как культурно-просветительская, неизбежно переходила к социалистическим лозунгам [4, c. 256]. Немаловажным является тот факт, что значительное число активной молодежи придерживалось социалистических взглядов, вследствие чего их противоречия с большевиками или эсерами коренились не в экономической политике, а только в национальном вопросе. Подобные настроения выразил политический и общественный деятель Евсей Канчер на совещании 9 сентября 1918 года в Москве: «Мы должны быть честными государственными деятелями, чтобы нас не обвинили в авантюризме, и чтобы существование Белорусского Комиссариата не было, по существу, провокацией белорусской идеи…» [1, c. 71-72]. Указанная идейная дифференциация предопределила и расхождения в проектах национального строительства.

Таким образом, революционные события послужили своеобразным детонатором активизации наиболее пассионарной части белорусского общества – национально ориентированной интеллигенции, преимущественно людей молодого возраста. Хаос гражданской войны, тяготы германской оккупации, масштаб миграций стал тем контекстом, в котором в сознании белорусских общественных деятелей этнические идеи трансформировались в национальные. И если на личном, бытовом уровне восприятия, все активисты отмечали тяжесть своего положения и неясность будущего, то в общественно-политической и культурно-просветительской сфере деятельности им виделся шанс на реализацию программы национально-культурного возрождения и политического строительства Беларуси.

 

Литература

1. «Для адстойвання інтарэсаў айчыны». Невядомы дакумент 1918 года па гісторыі беларускай дзяржаўнасці. Прадмова, публікацыя і каментарі У. Скалабана // Беларуская думка. – №12. – 2010.  – С. 70-75.

2. Бромлей, Ю.В. Этнос и этнография / Ю.В. Бромлей. – М.: Наука, 1973. – 283 с.

3. Бядуля З. Выбраныя творы / Змітрок Бядуля; Уклад., прадм., камент. У. Казберука. — Мінск: Белкніга збор, 2006. — 496 с.

4. Войнилович, Э. Воспоминания /Эдвард Войнилович. Перевод с польского. – Минск: У. Завальнюк, 2007. – 380 с.

5. Ляхоўскі, У. Ад гоманаўцаў да гайсакоў. Чыннасць беларускіх маладзёвых арганізацый у 2-й палове ХІХ ст. – 1-й палове ХХ ст. (да 1939 г.) / Уладзімер ляхоўскі. – 2-е выданне, папраўленае і дапоўненае. – Смаленск: Інбелкульт, 2015 – 480 с.

6.  Чаквин, И.В. Из истории становления национального самосознания белорусов (XIV—начало XX в.) / И.В. Чаквин, П.В.Терешкович // Советская этнография. – 1990. – № 6. – С.42-54.

7. Чаквин, И.В. Из истории становления национального самосознания белоруссов (XIV—начало XX в.) / И.В. Чаквин // Советская этнография. – 1990. – №6. – С. 42-54.

8. Энцыклапедыя гісторыі Беларусі 6 т. Т.1. А — Беліца / Рэдкал.: М.В. Біч [і інш.]. – Мінск: БелЭн, 1993. – 494 с.

Факультеты и филиалы


300b94aea937aaf142edecdad2bc5e8c  

Календарь мероприятий

Март 2024

Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29
28 29 30 31